1985 год был уникальным и переломным в моей жизни.
Начало года — Первые Всесоюзные курсы повышения квалификации начальников республиканских и областных клубов служебного собаководства ДОСААФ. Два месяца учебы в Волгограде. Там я познакомился и подружился с Кариной Витолиней. Она представляла Латвийский клуб.
Оценка за обучение выставлялась по итогам сдачи 15 серьезнейших экзаменов. Какие? Например, генетика, селекция, зоотехния, разведение, воспитание и дрессура, многоборья с собаками, экспертиза и другие. Из всех начальников клубов оценку «отлично» за объемный курс получили двое: Тамара Большакова (г. Горький — ныне Нижний Новгород) и я (представлял Калининскую область — ныне Тверская).
Весной, по ходатайству Карины, я был приглашен в Ригу Республиканским комитетом ДОСААФ и клубом служебного собаководства главным судьей-экспертом по немецким овчаркам на открытую республиканскую выставку собак.
Летел в Ригу самолетом, где познакомился и подружился с удивительным человеком, актрисой, необычайно красивой и доброй женщиной — Вией Артмане. Она оказалась, в частности, большим любителем и знатоком собак.
В Риге и в Латвии я был впервые. Меня потрясли и город, и страна. И это отдельный и особый разговор.
Мне удивительно везло в этот год.
В ринге мне дали очень умную и необычайно красивую ученицу — Ингу из Талси. Беда была в том, что она практически не знала русского языка, а я латышского. Была девушка-переводчик. Но потом мы с Ингой стали общаться и всё понимать без переводчика. Роман возникает сразу или никогда. Мы с Ингой вспыхнули с первого взгляда…
После выставки долго гуляли по Старой Риге. Лучшего экскурсовода у меня не было в жизни! Инга показывала красоты Старого города, объясняя по-латышски (я уже в то время, благодаря Карине, начал учить латышский). Я пересказывал по-русски, и она кивала головой или поправляла меня на русском с удивительно красивым латышским акцентом. Мы заходили в костелы и кирхи, поднимались на лифте в церкви Петра. Послушали орган в Домском соборе. Заходили в кафе, пили обалденный рижский кофе с местными сладостями. Сфотографировались на площади около универмага на фоне скульптуры кошки, задравшей хвост, на куполе крыши дома. Инга, как смогла, рассказала мне историю о том, как эта кошка очутилась на куполе крыши.
У меня, тверского парня, было ощущение, что я попал в волшебную сказку…
«Braucam uz Jūrmalu!» — весело скомандовала Инга. «Слушаюсь и повинуюсь!» — с поклоном ответил я, переполненный нестерпимо приятными впечатлениями. Казалось, еще немного, и вырастут крылья, и унесут меня на волнах переполняющей душу и сердце радости.
Юрмала потрясла меня еще сильнее. Мне захотелось увидеть море. Я чувствовал его дыхание, но из-за прекрасных сосен его не было видно.
Инга прочитала мои мысли. Она взяла меня под руку и повела в направлении ей очень знакомом. Я не сопротивлялся. Удивительный взгляд Инги завораживал, а чувство нежной руки, ее близость будоражила кровь. Ее речь была, как небесный колокольчик, как скрипка-сопрано, играющая серенаду Гайдна, даже несравнимо более того. Она говорила по-латышски, и я всё воспринимал на подсознании, понимая Ингу и чувствуя ее.
Мы пришли к дому-музею Райниса и Аспазии. Кто такой Райнис, я знал из школьной программы. Инга знала, что я пишу стихи. Я ей их почитал из записной книжки, когда мы отдыхали на скамейке в сквере недалеко от Бастионной горки. Стихи она понимала! Слушала и смотрела на меня с необычайной нежностью. Ее глаза светились любовью и улыбались.
Дача Райниса производила впечатление. Это нужно видеть! Мы вошли. Инга стала разговаривать с дежурной. По слову dzejnieks (поэт) я понял, что она говорит про меня. Дежурная отдала Инге ключи. Мы поднялись на второй этаж и … вошли в комнату-кабинет знаменитого латвийского поэта. На большом канцелярском столе лежали рукописи, тетради, книги, авторучки с золотыми перьями, часы, другие вещи…
Инга усадила меня в кресло Поэта, положила свои нежные ладони на мою голову и прочитала стихотворение Райниса «Сломанные сосны» на латышском. Потом она присела ко мне на колени, и мы долго сидели и молчали. В приоткрытое окно заглядывали загадочные сосны…
Инга дала мне книгу отзывов и сказала: «Raksti kaut ko!» Я написал сердечный отзыв, в том числе и стихами, на которые меня вдохновила чУдная талсиянка.
Когда мы спустились вниз, дежурная спросила меня по-русски: «Как, понравилось?» «Очень!» — ответил я.
Мы пошли гулять к морю. Инга рассказывала мне про Райниса и Аспазию. Она, оказывается, прочитала толстенную книгу Аспазии «Райнис». Ингу (и меня) не всё порадовало в этой книге.
В необычайно радостном настроении мы вернулись в Ригу и долго гуляли по вечернему городу. Обо всем удивительном и не расскажешь.
Закончить хочется стихотворением, посвященным Инге, рожденным той осенью.
Как можно тебя не любить?..
Любовью твой облик освечен.
Как можно тебя позабыть,
Не ждать нашу новую встречу?
Что может любовь оградить?
Преграды ведь создали люди.
Мы жили, живем, будем жить,
Пока мы любимы и любим.
Не каждому дарит судьба
Тот ключ от неведомой тайны.
Ведь жизнь не одна лишь борьба.
Где счастье —
там боль и скитанье.
Не гаснет свеча на столе.
И сердце — горит, а не тлеет.
И только в любовном тепле
Жизнь главные тайны лелеет.
Кто слушает сердце свое,
Тот в бездну событий не канет…
В любви свое счастье найдет
И гордо пройдет над веками…
Добавить комментарий